Эта страна ещё очень молода, а некоторыми болезнями лучше переболеть в детстве.
Когда мне было трудно, я думал: «Дебора есть, она живёт в мире, она существует!». Знаешь, как это было важно для меня.
Поднимем этот бокал за конец подпольного кафе Толстяка Мо! Кто же захочет пить, когда это узаконено?!
— А что можно сказать, когда прошло более тридцати лет?
— Ну, например: «Здравствуй, как дела? Хорошо выглядишь» или «Надеялась больше тебя не увидеть».
— Я и вправду не надеялась, это разные вещи.
— 22:35 и терять мне уже нечего. Если тебя предал друг, ты должен ответить. Давай же.
— У меня тоже есть своя история. Она попроще. Много лет назад у меня был друг, я сдал его властям, чтобы уберечь от смерти. Его убили, но он сам этого хотел. Это была великая дружба. Для него все закончилось плохо. Для меня — еще хуже.
Я отнял у тебя все, всю жизнь. Жил вместо тебя, отобрал все, что мог. Твои деньги, твою девушку, а взамен оставил тридцать пять лет скорби, что ты меня убил. Почему ты не стреляешь!?
— Мне не раз приходилось убивать людей, мистер Бэйли. Иногда защищаясь, иногда за деньги. Кто к нам только не обращался — бизнесмены, конкуренты, любовницы. Одни заказы мы выполняли, от других отказывались. За то, что предлагаете вы, мы бы никогда не взялись.
— Значит, такова твоя месть?
— Нет, просто я так вижу вещи.
Мальчишками они договорились, что будут делиться своей удачей, любовью, жизнью. Мужчинами, они разделили эту мечту, поднимаясь от бедности к власти. Созидая империю, основанную на жадности, насилии и предательстве, их мечта закончится тайной, которая отказывается умирать.
Я все равно не жилец. Дай мне хотя бы шанс вернуть долг тебе. До слушания комиссии мне все равно не дожить, все до смерти боятся, как бы я их не прищучил. Значит, меня уберут. Так почему не сегодня? Вот ты и убьешь меня. Ты единственный, от кого я это приму.
Я не держал пистолета в руках много, много лет. Мои глаза уже не те, даже в очках. У меня трясутся руки… А я не хотел бы промахнуться.