Марина Цветаева. Повесть о Сонечке

. с ним входило счастье — на целый вечер, счастье надежное и верное, как любимая книга, на которую даже не надо света.

Марина Цветаева. Повесть о Сонечке

Это называется — сидеть в облаках и править миром.

Марина Цветаева. Повесть о Сонечке

Под таким взглядом могли бы созреть персики в вашем саду.

Марина Цветаева. Повесть о Сонечке

Есть любовь — есть жизнь. Нет любви.

Марина Цветаева. Повесть о Сонечке

Её глаза были слишком горячими, чтобы дать слезам пролиться, что они сразу высушивали их. И потому эти прекрасные глаза, всегда готовые плакать, не были влажными, напротив: блестя слезами, они излучали жар, являли собою образ, излучение тепла, а не влажности, ибо при всём своём желании, ей не удавалось пролить ни единой слезинки.

Марина Цветаева. Повесть о Сонечке

Вообще любую женщину (которая не общественный деятель) звать за глаза по фамилии — фамильярность, злоупотребление отсутствием, снижение, обращение ее в мужчину, звать же за глаза — ее детским именем — признак близости и нежности, не могущий задеть материнского чувства — даже императрицы.

Марина Цветаева. Повесть о Сонечке

Какова бы ни была обувь — остается поступь.

Марина Цветаева. Повесть о Сонечке

И когда я однажды, прорвавшись: – Володя, вы меня очень презираете за то, что. – он, как с неба упав: – Я – вас – презираю? Так же можно презирать – небо над головой! Но чтобы раз навсегда покончить с этим: есть вещи, которые мужчина – в женщине – не может понять. Даже – я, даже – в вас. Не потому, что это ниже или выше нашего понимания, дело не в этом, а потому, что некоторые вещи можно понять только изнутри себя, будучи. Я женщиной быть не могу. И вот, то немногое только-мужское во мне не может понять того немногого только-женского в вас. Моя тысячная часть – вашей тысячной части, которую в вас поймет каждая женщина, любая, ничего в вас не понимающая.